Есть в “Гарри Поттере и тайной комнате” эпизод, где профессор Снейп пробирает Гарри и Рона сразу по прибытии в школу. Они среди ночи прилетели в школу на волшебном автомобиле, врезались в волшебное дерево, нарушили множество пунктов школьного устава и законов волшебного мира и теперь, ночью, получают нагоняй. И три разных Снейпа – русский, польский и ирландский – делают это, естественно, по-разному. Объединяет этих трёх совершенно разных людей то, что они оказывают мощнейшее психологическое давление на учеников. Но в том, КАК они это делают, никакого единства не наблюдается.
Русский Снейп, прежде всего, выдаёт потрясающее звучание.Русский Снейп, прежде всего, выдаёт потрясающее звучание. С таким звучанием он, в принципе, мог бы говорить: “Молодцы, ребята! Умницы. Вы совершили подвиг. Я горжусь вами”, – эффект был бы тот же самый: всё равно хотелось бы убежать и спрятаться под кровать. При таком звучании текст уже не имеет значения, всё равно понятно, что тебя очень сильно ругают. Как это достигается технически: подчёркнутое замедление темпа речи (в значении ‘объясняю для дебилов’), узкие гласные, сжатая глотка, напряжённые долгие согласные, бесконечно утрированные смычки, понижение фонетического регистра, совершенно определённое интонационное оформление (хорошие такие, смачные, непререкаемые ИК-2: как гвозди вбивает). Текст при этом, если вдуматься, совершенно нейтральный: “Вас видели по меньшей мере семь магглов”. Ну, видели – и видели, казалось бы, что тут такого? Видели – и на здоровье. Скажи это другим тоном – и получится добродушное проходное замечание. Именно звучание даёт нам понять, что произошло что-то экстраординарное и что Снейп еле сдерживается, чтобы всех тут не убить. А вот дальше русский актёр дубляжа вообще делает интересную вещь: он меняет целеустановку, заменяет вопрос констатацией факта. Снейп должен был бы спросить: “Вы понимаете, насколько это серьёзно?” (Да / Нет / Догадываемся). Так вот, он ничего не спрашивает. Он утверждает: “Вы понимаете, насколько это серьёзно”. То есть: даже вы, несмотря на то, что вы, как мы с вами уже выяснили, дебилы, не можете не понимать, чем всё это пахнет. Ответа не требуется. С особенным отвращением Снейп произносит местоимение “вы”: каждый раз с долгим напряженным [в], а однажды – со смычкой на гласном и паузой, как бы в последний момент удерживаясь от каких-то значительно более нелицеприятных слов в адрес слушающих и с трудом оставаясь в рамках цивилизованной беседы. То есть русский актёр на имеющемся материале выдал всё, что смог (а Смог был большим мизантропом).
Снейп: ...Я уже не говорю об ущербе, нанесённом вами Гремучей Иве, которая росла на этой земле задолго до вашего рождения! Рон: По правде, профессор Снейп, она нанесла нам больший ущерб... Снейп: Молчать!
Необычайно украшает русскую версию выбор в пользу структуры “Молчать!”. Дело в том, что инфинитив в нашем языке связан с идеей нормы. Поэтому, говоря именно “Молчать!” (а не “Тихо!”, “Помалкивайте!”, “Придержите язык, Уизли”, “Ни слова!”, “Цыц!” и не что-либо ещё) Снейп совершенно великолепно апеллирует к норме, к идее должного, указывает между прочим на то, что существует социальная норма и ученики от неё отклонились. Это же влечёт за собой мощный эффект дистанцирования (Снейпа от собеседников).
Польский Снейп действует совершенно иначе. У него вся разборка уходит на номинативный уровень, на уровень лексики. Он не причитает, как школьная нянечка, “Да вы понимаете, что вы натворили?..”, нет. Он извергает чудовищный поток канцеляризмов и многоэтажных официальных штампов, с латинизмами, с развёрнутыми предикатами, типа “отдаёте ли вы себе в полной мере отчёт в тех последствиях... (нет, даже не последствиях, а вот именно что консеквенциях), каковые проистекут...”, – вот так примерно. Чтобы просто следить за смыслом его слов, среднестатистическому польскому подростку нужно напрячь последние остатки мозгов, настолько запутанный там синтаксис и настолько официальная лексика. Ясно, что от такого у всякого ученика душа уйдёт в пятки. Эффект, как будто ты уже стоишь перед судьёй и на твой приговор уже ставится большая круглая печать. Тяжесть проступка, важность момента, колоссальная дистанция между Снейпом и перемазанными напуганными нарушителями – всё обеспечивается этими канцеляризмами. Блеск и не похоже ни на что. Интересно оправдывается перед ним Рон, совсем не так, как в русском:
Снейп: ...Na dodatek stratowaliście Bijącą Wierzbę, która rosła tutaj zanim wy zjawiliście się na świecie. Рон: Ale, profesorze Snape, tak niewiele brakowało… Снейп: Cisza!
Перевод: Снейп: В придачу к этому вы причинили ущерб Драчливой Иве, которая росла здесь до того, как вы появились на свет. Рон: Но, профессор Снейп, ещё же немного – и... Снейп: Тихо!
То есть в польской версии эта Убойная Ива (Bijąca Wierzba), по-видимому, самая убойная, так как польский Рон явно собирался сказать: “ещё немного – и от нас бы мокрое место осталось”.
Теперь ирландский Снейп. Он тоже оказывает колоссальное психологическое давление на учеников. Но официоза нет. И страшных волн негатива, образуемых на пустом месте одним только чистым звучанием, тоже нет. Он использует третий, оригинальный способ. Он апеллирует к многовековой традиции. Оно и понятно – традиция у ирландцев (в отличие от многих) есть, чего ж к ней не апеллировать? Вот что он говорит:
Снейп: Chonaic siad sibh. Chonaic seachtar Mugal sibh. Nach bhfuil tuiscint dá laghad agaibh? Chuir sibh saol na draíochta os comhair an tsaoil mhóir. Gan bacadh leis an damáiste a rinne sibh don chrann uasal atá ar thalamh na scoile ó bhliain na bhfear mór. Рон: Dáiríre, muis, a Ollaimh Snape, an crann a rinne damáiste dhúinne... Снейп: Ciúnas!
Перевод: Снейп: Они видели вас. Семеро магглов видело вас. У вас вообще есть хоть какое-то понятие о чём бы то ни было? Вы выставили чародейский мир напоказ перед всем белым светом (перед большим миром)! Не говоря уже о вреде, который вы причинили почтенному (благородному) дереву, которое находится на школьной земле со времён великих мужей прошлого! Рон: Ох, если честно, профессор Снейп, это скорее дерево причинило вред нам... Снейп: Тихо!
Заметьте, как ловко Снейп выставил проблему Драчливой Ивы. Она у него вовсе никакая не Драчливая, и не Гремучая, и не Дракучая, и не Убойная, и вообще даже не ива (это слишком конкретно); он в своём обобщении возводит её в ранг Почтенного Дерева, которое даже не растёт, а просто находится на земле школы со времён великих мужей прошлого. То есть ясно, что это фетиш такого масштаба, как алтарь или какой-нибудь языческий идол, – ну, и проступок сразу, естественно, предстаёт в другом свете. Священные дубы в лесах Дойре – это, знаете, не хухры-мухры. Одним словом, нахлобучка у ирландского Снейпа строится по совершенно другой схеме, и он вырастает, нависает над учениками и подчёркивает своё превосходство и их ничтожность, вменяя им неуважение к традиции и истории этих славных мест.
А вообще, если честно, я не успела ещё конкретно присмотреться к этим эпизодам. Это так, предварительная намётка.