В свободное от ничего не деланья время, я больше всего люблю разговаривать. С знакомыми, а уж тем более близкими друзьями я способен трепаться обо всём подряд, с утра и до поздней ночи. Возможно именно по этому, меня крайне редко просят о чём-то рассказать. Во избежание. Но также я очень люблю хвалиться, и недавно, слушая перечисление городов, где я побывал, один знакомый посетовал, что я не веду бложик о путешествиях, столько мол могу рассказать, а молчу как рыба на сковородке.
Поэтому, сим постом я начинаю историю своих осознанных и не очень блужданий по тверди земной.
Летний выезд на Алтай
читать дальше1 день
Выезд был назначен на 7 утра, автобусы ещё не ходили, поэтому до университета я добирался на велосипеде. Всегда нравилось ездить по весеннее-летним улицам в это время – 6-7 утра. Машин нет, прохлада, асфальт,влажный от поливальных машин или ночного дождя. По нему так хорошо едется под пение птиц и шелест деревьев (типично городских звуков ещё нет). Обычно, из-за автомобилей и пешеходов, дорога до университета занимает около получаса, но тут, по приятно пустым улицам я домчался за 15 минут и оказался на месте самым первым.
Не смотря на раннюю пору, множество мошек лениво летали по двору, не давая стоять на месте. За моими перемещениями лениво наблюдали из-за забора гаражные собаки, которые, стоило приблизиться к забору, начинали лаять,и демонстрировать, что они вовсе не на цепи. Из стены бассейна росли какие-то растения, вроде бы полынь и кто-то крестоцветный, но увы, ботаник я пока лишь по названию…
Без пятнадцати семь приехали остальные участники экспедиции, еду и снаряжение они погрузили ещё вчера (я для этого слишком поздно приехал), и осталось лишь дождаться Владлену, которая застряла в Тимирязевском, так как автобусы ещё не ходили. Посовещавшись, преподаватели решили заехать за ней по дороге, и мы забрались в микроавтобус.
В экспедицию собралось девятеро – профессор Ревушкин, энтомолог /………/, его сын Денис и пятеро студентов, две девушки – энтомолога, и трое начинающих ботаников – я, Сергей и Влада. У нас довольно большой поток, да и на полевые кафедры распределилось немало людей. Одних ботаников на нашем курсе было восемь, но мало кто захотел ехать на природу, предпочтя жить в своих домах и ходить на первую половину дня в ботсад, что меня очень удивило. Занимаясь наукой, я хотел бы большую часть времени проводить в путешествиях, на биостанциях, да даже на полях ботсада, лишь бы на открытом воздухе.
До полвосьмого колесили по совершенно незнакомому мне Тимирязевскому, розыскивая корсаковский дом, наконец забрали Владу и поехали к трассе. Мимо нас проехал первый тимирязевский автобус, утро было в самом разгаре, ярко светило солнце и проснувшиеся животные и люди спешили по своим делам.
По дороге преподаватели и водитель посовещались и решили,что на Алтай лучше ехать через Кемеровскую область, а не Новосибирскую, так как Новосибирск славится своими пробками, а проезжать придётся весь город насквозь. Кемоблась поразила необыкновенным качеством дорог, мы неслись по ним, как ветер, и затормозив лишь пару раз – у какой-то придорожной забегаловки, и в чистом поле, когда меня, к несчастью, укачало. Зато после этого я был пересажен в кабину, и наслаждался прекрасными видами и ужаснейшим шансоном, от которого не спасали наушники.
После въезда в Алтайский край дорога резко стала отвратительной, а местами даже грунтовой, не смотря на название федеральной трассы. Не останавливаясь, проехали Бийск, и, спустя какое-то время, въехали в Горный Алтай. Сразу после границы республики, неподалёку от дороги появился посёлок небывало роскошных дач. Кто-то объяснил, что это горноалтайская элита живёт здесь, чтобы в случае междоусобной войны можно было быстро сбежать.
На закате мы достигли Горноалтайска, солнце красиво освещало окружавшие его холмы, и высокие здания в центре.
На ночь нас разместили в общежитии тамошнего университета, как две капли воды похожем на общежитие ФМШ, где наша группа и провела ночь.
2 день
Часов в шесть утра меня разбудил ливень. Спавший под окном водитель уже оделся и убежал что-то делать с машиной. Вернувшись, он улёгся обратно, и атмосфера дрёмы царила в наших комнатах часов до восьми. В девять был объявлен подъём, и люди неохотно засуетились. Завтраком мне послужил кусок торта, не вкусный, как и большинство магазинных тортов, особенно на 2-3 день.Торты купили девчонки, не очень понятно зачем, их было много и один, отъезжая,подарили комендантше. Дождь всё лил и лил, площадь перед общежитием покрылась слоем воды в несколько сантиметров, и бугор посередине выступал из этого озера округлым асфальтовым островом. В последний момент я захотел купить карандаш (для каких нибудь романтических зарисовок), но в лавчонках на другой стороне площади продавалось всё что угодно (даже обои и мебель) но не канцелярские товары. В машину я забрался последним и мы тронулись.
Незаметно дороги становились всё лучше и лучше, машина радовала нас плавным ходом и все пассажиры погрузились в дрёму.
Останавливались на Семинском перевале. В километре от нас, на опушке леса виден был дом отдыха, где-то рядом с ним моя семья снимала домик несколько лет назад. Сказочные места зимой, леса живописны и удобны для прогулок. Среди сосен можно найти небольшие скалки, 5-6 метровой высоты. Говорят, здесь тренируется сборная по лыжному спорту. В этот раз наша группа от дороги не отходила, разглядывая торговые ряды, стоящие по обеим сторонам дороги. Движение было столь редким, что этот кусочек Чуйского тракта представлял собоюпешеходную улицу. Одиночные машины никого не беспокоили, к тому же, часть их останавливалась здесь, взрослые выходили размять ноги, а дети радостно бежали к прилавкам. Товаров здесь было много, но довольно однообразного. За исключением туристического хлама, который можно встретить в любой стране мира, вроде «египетских» пирамидок и скарабеев, было много монгольских жилеток, шапок и варежек, отдельные лотки были заполнены резными игрушками, дудочками и берестяными безделушками.
Большая остановка случилась в городке Онгудай. Александр Сергеевич был тут не первый раз и «перевёл» нам название как one good day, намекающее на счастливое продолжение пути. Мы остановились на главной площади, и преподаватели отправились в районную администрацию, унеся с собой мешок наглядной агитации, призывающей к поступлению в Томский Университет. На главную площадь Онгудая выходят два, как когда-то говорили, присутствия, похожих как братья, в своей официальной серости. Две другие стороны площади замыкали частные дома, с одного из которых как раз снимали деревянные наличники, и какие-то магазины. Также посередине площади стоял памятник Ленину, простирающий руку к серому небу и безлесым холмам. На его постаменте кто-то нарисовал мелом несколько танков. Рядом с постаментом спала корова, через некоторое время проснувшаяся и величаво куда-то удалившаяся. В первые минут десять мы слонялись по площади и разминали ноги, но потом остальные, продрогнув, забрались обратно в машину, а я решил немного пообследовать окрестности.Позади администрации обнаружился сквер с могилами людей, погибших за установление советской власти. Очень, как мне кажется, правильно устроеный сквер. Он был совсем небольшой, 7х10 метров примерно, но производил впечатлениезавершённости, немного напоминая крошечные синтоистские святилища, которые можно видеть в фильмах о Японии. Немного неряшливости придавала трава, высотой с человека, но и только. Через заборчик от сквера был обширный и тщательно выкошенный двор местной церкви. Отчасти именно его выстриженость вызывала ощущение неправильности на заросшем кладбище. Деревянная церковь была выкрашенав синий, и явно стояла тут далеко не первое десятилетие, в ней шёл ремонт, и врядли внутри было что-то интересное. На территории церкви также находился досчатый сарай, на котором чьей-то рукой была выведена длинная строчка букв ы, как в прописи. Отдаляться я не решился и вернулся на площадь. Над невысокими домами возвышался безлесый склон, плавно поднимающийся всё выше и выше, на середине высоты стояло несколько домов, пасся скот. Для человека, выросшего на равнине, довольно непривычно ощущать себя будто бы на дне исполинской чаши.
Спустя ещё какое-товремя наши начальники вернулись и принесли весть, что жить мы будем на турбазе,название которой было как-то связано с богатырями. В этот момент я пожалел, что ожидая диких условий, не взял никаких зарядных устройств. Приветствуя возвращение преподавателей из серых чертогов власти, из-за туч выглянуло солнцеи начало припекать. Купив кое-каких вещей и ветровку для С. А., мы покинули посёлок.
К слову, у Онгудайского района очень красивый герб, который я впервые увидел на футболке у СергеяАлександровича, а после и на различных бумагах. Такой герб сделал бы честь многим солидным организациям и городам.
Проехав по Чуйскому тракту ещё несколько часов, мы взобрались на второй перевал (там также торговали сувенирами из Монголии, тщетно я искал себе шикарную футболку с гербом). Со смотровой площадки открывался впечатляющий вид на долину и лесистые горы. Когда же мы прошли немного дальше по дороге, томожно было видеть уже следующую долину, где склоны были менее лесисты, а справа петлял серпантин старого тракта. Раньше он проходил по другому и был гораздо неудобнее, но военные в какой-то момент проложили новую дорогу, взорвав скалы.Склон выше и ниже нас обильно порос горноколосником и похожими на него суккулентами. Меж камней пробивались какие-то злаковые, у дороги росла молодая берёзка, семя которой скорее всего прибыло сюда вместе с путешественниками. Далеко под нами по серпантину ползло несколько джипов - старый тракт любим экстремалами. Немного поближе, на каменной осыпи лежали ржавые остовы нескольких машин.
Проехав Большую Еламань (я так и не понял, деревня это или река) наш микроавтобус свернул стракта и поехал обратно по грунтовке. Вскоре показалась турбаза. Над ней возвышалась невысокая скалистая гора, склон которой напоминал профиль очень сурового человека. Рядом с базой стояло два дома, в одном из которых жили служащие, а другой оказался переоборудован под коровник. Сама же турбазаначиналась за воротами, столбы которых были увенчаны странными конструкциями из стальных уголков. Рядом, на заборе было несколько резных статуй музыкантов, немного рассохшихся, но вполне симпатичных.
База совсем не большая, в сезон на ней отдыхает около сорока детей из школ района. Состоит она из трёх типичных для пионерлагерей домиков скрышей до земли, трёх избушек, две из которых были выстроены на русский манер,а одна – по алтайски, напоминая большую гайку с остроконечной крышей, также есть два дома с широкими верандами, один из которых – столовая, а в другом стоял телевизор. Пешеходный мостик ведёт на небольшой остров посередине горной речки, на котором стоит баня и несколько беседок.
В одной из беседок нас усадили за стол, предварительно уставив его множеством национальных блюд, и две чиновницы, прибывшие из райцентра, начали застольную беседу, обычай которой, видимо, весьма сходен умногих народов. Были цветисто перечислены многочисленные достоинства Томского университета, его преподавателей и лично Сергея Александровича, уже не первый раз ступающего на гостеприимную алтайскую землю, высказаны многие надежды на продуктивную научную работу, грядущую славу и почёт. Сергей Александрович вответ сказал много столь же замечательных слов в адрес Алтая, который уже долгие годы дарил ему только хорошие впечатления, Онгудайского района, через который всегда хорошо проезжать, где живописная природа и добрый народ. Отдельно было сказано про онгудайскую администрацию, отношения с которой всегда были прекрасны, и да будут они такими впредь. Отдел образования (а насколько я понял, приехавшие дамы были именно оттуда) удостоился добрых слов, и добрым словом были помянуты те несколько человек, которые поступили в ТГУ отсюда. Профессор Ревушкин помнил их по именам и про каждого что-то хорошее да вспомнил. У его собеседниц это вызвало законную гордость и дополнительное перечисление достоинств тех славных людей, что представляют родной Онгудай в ТГУ. Ещё раз были высказаны надежды, что вскоре университет будет подостоинству оценён, и займёт полагающееся ему место на пьедестале. Небольшого рассказа также удостоилось образование в районе, с гордостью было упомянуто количество поступающих в вузы. Пионерлагерь, в котором мы остановились, был, как оказалось, одним из двух, причём лучшим, так как здесь совсем не водилось комаров, что мы вскоре очень оценили. С. А. начал рассказывать интересные вещи о своих путешествиях по Алтаю.
Студенты же в это время сидели и пытались найти на столе хоть что-то для них подходящее. Национальная кухня была представлена жирным белым бульоном, очень вкусным, но внешне довольно непривычным для русского взгляда. Была также жареная баранина, баранья печёнка, косички из бараньей требухи, кровяная колбаса и много разных вкусных вещей из баранины. Мне эта кухня пришлась по нраву, и эти замечательные вещи я поглощал, пока полностью не насытился. На остальных почему-то, такое разнообразие произвело угнетающее впечатление, и питались они в основном чаем с конфетами. Одна девушка, правда, поела и баранины, но ей потом стало плохо.
Тем временем восхвалительный диалог подошёл к концу и от лица Онгудайского района нам был преподнесён огромных размеров кусок мяса (лично Ревушкину, как главному гостю), а также деревянные сувениры с лазерной гравировкой. Преподавателям достались карандашницы с гербом района и календарём из кубиков, студентам же на выбор были предложены карты Алтая или одна безделушка, в виде конской головы в подкове. В ответ С. А. вручил ещё несколько буклетов об университете. На этом торжественная часть закончилась и представители властей уехали. Вскоре ушли все студенты кроме меня, а через непродолжительное время, насытившись, разошлась и остальная часть группы. На столе было ещё множество разных яств, но все уже пребывали в сытой истоме, и их пришлось унести. Позднее я решил ещё поесть столь вкусных вещей, но спустя день в холодильнике они были уже не столь вкусны, не знаю уж, время или холод тому виной.
Долго сидел на крыльце, читал «Злой дух Ямбуя». Потом в темноте чудился медведь. Уже совсем поздно кто-то из местных попросил утром включить насос, чтобы в бак на крыше набралась вода.
.
3 день