Разве для смерти рождаются дети, Родина? Разве хотела ты нашей смерти, Родина?
Заехал я недавно к Дубыниным и Лена рассказала чудесную историю. Оказывается во времена её детства с ними вместе жила старушка, которая когда-то очень давно закончила Смольный институт и вышла замуж за инженера-железнодорожника. Инженер этот был левым эсером и регулярно ходил буквально по краю, например прятал у себя и переправлял за границу какого-то большевистского подпольщика. В конце концов его арестовали и дело могло закончиться смертной казнью. Но ему повезло с женой, её лучшая институтская подруга к этому времени стала фрейлиной у вдовствующей императрицы. Пара слов кому надо и казнь оборачивается высочайшим помилованием с настоятельным требованием немедленно отбыть на КВЖД. Там семья прожила до 1930 года, пока их не зазвали в Новосибирск, стране советов были очень нужны квалифицированные кадры. В 1936 году инженера опять арестовали, именно за его членство в эсеровской партии. Жена опять начала искать способ его вызволить, и оказалось, что начальником НКВД в Новосибирске был тот самый большевик, которого они когда-то прятали. Инженера опять выпустили, но вернулся он седым и увы, вскоре он умер от инфаркта. Вдове же умные люди посоветовали, чтобы не попасть под "уплотнение", взять к себе квартиранта, это был отец Лены. Потом он привел жену, появилась дочка и так далее.
Сама Лена помнит эту женщину уже совсем старушкой (умерла она около ста лет от роду, когда Лене было 16), она не получала пенсии и до самой смерти работала белошвейкой, обшивая многих офицеров гарнизона и репетиторшей по множеству разных предметов, в Смольном учили крепко. Многие из учеников не забывали её и привозили из загранкомандировок фрукты, кофе и сладости в подарок. Тогда над двором плыл аромат по старинному заваренного кофе и собирались такие же старорежимные старушки, которые приносили с собой причудливую самодельную выпечку по тайным рецептам. Они садились играть в шашки, вспоминали былые времена и много и подолгу смеялись, переходя на французский, когда обсуждаемые вещи по их мнению не подходили для ушей детей.
Сама Лена помнит эту женщину уже совсем старушкой (умерла она около ста лет от роду, когда Лене было 16), она не получала пенсии и до самой смерти работала белошвейкой, обшивая многих офицеров гарнизона и репетиторшей по множеству разных предметов, в Смольном учили крепко. Многие из учеников не забывали её и привозили из загранкомандировок фрукты, кофе и сладости в подарок. Тогда над двором плыл аромат по старинному заваренного кофе и собирались такие же старорежимные старушки, которые приносили с собой причудливую самодельную выпечку по тайным рецептам. Они садились играть в шашки, вспоминали былые времена и много и подолгу смеялись, переходя на французский, когда обсуждаемые вещи по их мнению не подходили для ушей детей.
